Книга Судьба с чужого плеча - Анна Иванова

— Куда ты? — доносится из-за двери. — Дина, стой!

Не в этот раз! Сначала я убегаю от Игоря, а когда голос затихает, забываю, куда и для чего направляюсь. Изматывающий допрос выжал из меня последние силы. Мозг уже не способен трезво соображать, ноги сами несут меня в нужную сторону. Сзади раздается топот. Игорю ничего не стоит запустить в меня камнем, или еще чем-нибудь тяжелым, но вместо этого он продолжает за мной гнаться. Нет, сейчас меня никто не догонит! Как бы быстр и силен не был Игорь, под угрозой смерти тело способно на невозможное. Шестое чувство заставляет свернуть за угол, на узкую тропинку между заборами. Ветки кустарника, тянущие из-за досок скрюченные пальцы, обдирают мне щиколотки, но я рада, что выбрала именно этот путь. Здесь мало места даже для меня, а Игорю пробираться будет особенно сложно. Чем дольше я бегу, тем сильнее сужается тропинка, и с каждым шагом шорох сзади отдаляется. От холодного воздуха болит горло и хрипит в груди. Дышать тяжело. Кажется, еще немного и я упаду в обморок. Постепенно мир теряет реалистичность. Наверно, только отстраненный взгляд на происходящее помогает не сойти с ума от страха.

Узкий коридор между заборами заканчивается, впереди тротуар. Второе дыхание я уже использовала, теперь бегу скорее по инерции. С каждым шагом мои движения все замедляются и замедляются. Больше не могу. Вместо того чтобы бежать по брусчатке, я резко сворачиваю и кубарем лечу в кусты. Кажется, все вокруг переворачивается и трясется, острые ветки больно впиваются в бока. Ничего, я справлюсь. Сейчас главное встать. Сквозь заросли, поднимая до ягодиц ободранные лодыжки, несусь к общежитию. Догнать меня в окружную не выйдет. Прямой путь — самый короткий.

Только открывая дверь в подъезд, я набираюсь храбрости оглянуться. Игоря не видно. Надеюсь, он споткнулся в кустах и сломал себе обе ноги. От представленной картины мне становится не по себе. Миллион чувств охватывает меня одновременно. Я боюсь Игоря, но при этом презираю за то, что он убил ребенка. Я ненавижу его, ведь он разрушил мою жизнь, но глубоко внутри испытываю странное притяжение. Этот человек для меня отвратителен и желанен в равной степени. Разве можно любить того, кого ты всей душой ненавидишь? Или в душе у меня только любовь, а ненависть в голове? Чем больше меня к нему тянет, тем сильнее я злюсь на саму себя. Не лучшее время для самокопания.

Забежав в подъезд, я бросаю взгляд в сторону лифта. Или того, что от него осталось. Уверена, его не могли восстановить за один день, и вряд ли починят даже в ближайший год. Если все обойдется, мне предстоит каждый день забираться на восьмой этаж по лестнице. Господи, клянусь, я буду без единой жалобы сутки напролет бегать вверх вниз, только помоги мне выжить! Уже на четвертом этаже я начинаю сомневаться в собственной клятве. Дышать становится все тяжелее, капли пота щекочут виски, но я не только не замедляю шаг, но продолжаю наращивать темп. Еще немножко, совсем чуть-чуть и я буду в безопасности.

Ира, только будь дома, иначе я пропала! Знакомая музыка разносится по всему подъезду. Надеюсь, в доме нет еще одной такой же преданной фанатки Жанны Фриске, как моя подруга. Свернув на лестничную площадку восьмого этажа, больно ударяюсь животом о перила и с лету бью голой ступней по двери. Жанна, пожалуйста, пой тише! За соседней дверью раздаются шаги. Я отступаю к лестнице, но соседи, вместо того чтобы выйти, закрывают дверь на замок. Возвращаюсь и, повернувшись спиной к двери, стучу пяткой с такой силой, что с потолка сыпется побелка. Где Ира?! Она что, оглохла? Стучу еще и еще. Музыка в квартире затихает. Странно. Обычно Иру не допросишься выключить магнитофон, а дверь она открывает под музыкальное сопровождение.

— Кто там? — раздается настороженный голос.

— Ира, открывай быстрее, это я! — поворачиваюсь лицом к двери.

— Динка?

— Да я, кто же еще?

Дверь приоткрывается, Ира замирает на месте. Я толкаю ее вглубь прихожей и, войдя, захлопываю за собой дверь.

— Замыкай на все замки, там убийца!

— Кто?! — она прижимается к стене.

— Убийца!

— Динка, разве ты не?..

— Что?

— Тебя же вроде поймали. Ты разве не должна сидеть в тюрьме?

— Брось, Ир. Выпустили меня. Закрывай быстрее дверь.

Она медленно, как будто нехотя поворачивает ключ.

— Проходи, — подталкивает меня к двери в комнату, но, бросив взгляд на мои ноги, останавливается. — А почему ты босиком? Где мои туфли?!

Я опускаю глаза на зеленые от травы ступни. У них такой странный вид, что мне кажется, будто я вижу их впервые.

— Потеряла. Обещаю, когда выберусь из ада, куплю тебе новые, лучше прежних.

— Надевай тапки, ноги грязные, — Ира вынимает из шкафа заношенные тапочки, а сама, в пушистых туфельках на каблуках и шелковом халатике, идет на кухню. — Заходи в комнату, я сейчас приду.

Я с минуту стою возле входной двери и прислушиваюсь. Снаружи тихо. Вместо того чтобы пойти в зал, сворачиваю на кухню. Не время Ире стесняться грязной посуды. Распахиваю дверь и замираю от ужаса. За столом, на моей табуретке, сидит Олег. У меня перехватывает дыхание. Брови Олега сдвигаются, морща пластырь на переносице. Напряженный взгляд подсвеченных снизу фиолетовыми полукружиями глаз переходит от меня к Ире. Она кладет руку Олегу на плечо, и только тут я понимаю, что происходит.

— Ира, ты с ним?!

— Дин, ну честное слово, что ты думала? Будешь вести себя как отмороженная королева, а мужик налево не пойдет?

— Про Олега я ничего не думала, но ты, Ира…

— А что Ира? — подбоченивается она. — Сама мужика захомутала, а другим, думаешь, семейного счастья не надо?

Олег переводит взгляд с нее на меня и обратно.

— Какое семейное счастье? Ты же мне всегда сочувствовала, развестись советовала.

— Я? Развестись? Да ты знаешь, какого мужика оттяпала? С домом, с работой хорошей, с приличной зарплатой, — загибает пальцы Ира.

Олег скрещивает на груди руки и хмыкает.

— А еще с тяжелым кулаком.

— Знаешь, Дин, на хорошую бабу мужик кулака не поднимет.

Я захлебываюсь от возмущения, но это помогает сделать передышку и собраться с мыслями. Ира присаживается на подоконник и кладет ногу на ногу. Полы ее халата распахиваются, оголяя ссадину на правом колене. В памяти всплывает сообщение из вчерашней газеты. Как ингредиенты в рецепт, факты складываются в картину преступления. На этот раз я уверена — таких совпадений не бывает. Что делать с этим открытием? Как выйти живой и невредимой из ситуации, в которой слишком много знаешь, но ничего не можешь доказать? Остается надеяться на помощь истинного врага в борьбе с мнимым другом.

— Да, Ира, я его недостойна, раз позволяла над собой издеваться. Если бы у Олега была такая жена, как ты, он бы вел себя по-другому. Ты, в отличие от меня, смогла бы ему соответствовать. Правду говоришь — я такого мужика ничем не заслужила.